Кыргызстан, Восточнотюркский каганат
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ В ЧЕРНИ СУНГА
Семидесятитрехлетний Барс-бег не слезал с коня уже вторые сутки. Оставшиеся с ним воины, израненные, угрюмые, ждали Слова: что делать дальше?
Небо наказало нас за беспечность, — говорил старый каган. — Но мы — воины. Нельзя падать духом. Кто же защитит народ, если не мы?
После этих слов молодым стало стыдно, они приободрились.
В этот тяжелейший час каган проявил недюжинную энергию. Горе как будто не коснулось его — он словно помолодел. А ведь два его брата погибли в Ставке, погиб один из трех взрослых сыновей и четыре внука-воина. И сам он был трижды ранен.
Барс-бег не стал создавать совет, теперь он распоряжался один, решительно и властно. И это придавало уверенность остальным: значит, он знает и надеется!
Каган приказал отправить спасенные семьи далеко на север к границам лесных народов. К управителям и родам, во все значительные кочевья немедленно поскакали вестники со Стрелой Войны. Приказ был один: всем силам собраться в черни Сунга.
Прошла уже вторая четверть после ночного разгрома. С вечера над ущельями, оврагами Сунга поднималась молодая луна. Она светила на кыргызский лагерь, на скалы, хвойные леса — «чернь», на замерзшую реку. Каждый день и каждую ночь сюда прибывали новые и новые дружины. Добирались небольшие группы всадников, а то и одиночки. Спешили, спешили, спешили... Разведка, высланная каганом, доносила: тюркские отряды нащупали беглецов и теперь со всех сторон стягиваются к черни Сунга.
Битва началась с решительной атаки отборного отряда Кюль-тегина. Принц был всем заметен на своем белом коне. За ним, вдохновленные примером, кинулись в битву алпы. Но в него же, слишком выделявшегося, летели стрелы тучей. Лучшие вражеские бойцы стремились выбить батыра из седла. Пока это никому не удавалось.
Тюрки старались откинуть кыргызов от скал и сбросить в реку. Кюль-тегин могучим клином врезался в дружину Ку-личора и стал теснить. Но кыргызский военачальник собрал все силы и отбросил врага.
Обозленный Кюль-тегин распекал своих алпов, обзывал их сусликами и черепахами; он с позором прогнал в тыл десяток воинов, отступивших первыми. Там они немедленно покончили с собой.
Перегруппировав клин, принц вновь повел его в атаку. Он кричал:
— Эй, Куличор! Пастух! Трус, бьющий безоружного! Немощная старуха, нацепившая меч! Где ты? Прячешься за спины? Выходи! Пусть все увидят, так ли ты храбр в поединке, как в шатре своего ажо! Выходи, усатая потаскуха!
Он подскакал к бревенчатому валу. Один из кыргызских воинов не выдержал, вскочил на вал. Кюль-тегин пронзил его стрелой!
Под градом стрел алпы растащили бревенчатый вал и в образовавшуюся брешь хлынула тяжелая конница. Отряд Куличора опять начали теснить. Кыргызов медленно, но неуклонно отжимали к реке. Горячий Куличор призывал теперь Умай-эне и, проклиная трусов, бросился с несколькими телохранителями наперерез всаднику на белом коне. Он ударил врага копьем, но Кюль-тегин ловко отбил копье своим круглым щитом и оно вонзилось в бедро благородного скакуна.
Конь взвизгнул от боли, поднялся на дыбы и тут же стал валиться набок. Уже падая, принц достал копьем врага: оно вошло Куличору ниже нагрудной пластинки в живот на целую ладонь... Уткула, бросившегося на помощь вождю, Кюль-тегин сразил вторым ударом своего страшного копья...
В этом месте оборона кыргызов была прорвана и тюркские алпы ударили в бок остальному войску ажо-кагана.
Барс-бег бился в рядах как простой воин. Да и где тут было разобрать простых и начальствующих! Все смешалось. Дикие вскрики, стоны раненых, яростное тяжелое дыхание, ржание коней, топот копыт, лязг металла... За этой ужасной музыкой нельзя было расслышать никаких команд. Битва стала неуправляемой, распалась на тысячи поединков.
Мужество и доблесть проявлялись в равной степени с обеих сторон. И те и другие призывали в помощь Тенгри и Умай-эне. Но у тюрков было два преимущества: численный перевес и непревзойденное воинское искусство. Эти преимущества решили дело. Тенгри и Умай, божественная чета, присудили победу сильнейшему.
...Три дня длилась битва в Черни Сунга. И вот настал четвертый день. Солнце встало над ущельями и оврагами, над остановившимися реками, над лесистыми склонами... на снежной кошме всюду лежали тысячи фигур в самых неестественных позах... С карканьем летали вороны и садились на дальние березы.
Кюль-тегин уже на другом жеребце объезжал место битвы. За ним почтительно следовала свита. Принц искал тело Барс-бега.
Тысяча алпов, знавших в лицо кыргызского кагана, осматривала каждого убитого.
Но Барс-бега не нашли. Об этом и доложили Кюль-тегину.
— Не взял же его Тенгри к себе в голубые высоты! Не стащил же Эрклиг под землю! Ищите! — кричал разгневанный принц.
Алпы опять искали. Опять докладывали. Неистовый кричал опять. Алпы разводили руками... Нет, Барс-бег не мог убежать. Не такой он человек. Видели его, белобородого старика, в самой гуще боя. Этому нашлись десятки свидетелей.
Утверждали также, что ажо-каган сразил несколько знаменитых батыров и сам получил множество ран. А вот что с ним дальше произошло, никто не мог сказать с достоверностью. Напрасно искали его победители — чтобы восторжествовать. Напрасно искали побежденные — чтобы оплакать и совершить погребальный обряд. Барс-бег словно улетел. Навсегда.
Поражение кыргызов в битве при Черни Сунга трагически отозвалось на судьбах всего народа. Снова — на тридцать с лишним лет — по Енисею стали тюркские гарнизоны. Вновь собирали дань, принуждали горных мастеров добывать руду, плавить железо, ковать для них знаменитые мечи.
В 745 г. Восточнотюркский каганат окончательно пал. Однако на смену старым завоевателям приходили новые. И так продолжалось столетие. Лишь в середине VIII в. государство енисейских кыргызов набрало силу.
Личность Барс-бега слабо освещена в исторической литературе. И не мудрено, слишком мало сведений о нем. Но одно ясно: он был несомненно выдающейся личностью и сыграл важную роль в судьбе кыргызского народа, в его консолидации.
Он явился объединителем кыргызских племен. Он первый и последний из правителей ажо принял титул кагана — высший титул в Степи — и тем самым заявил о полной независимости кыргызов от Восточнотюркского каганата. Он сделал попытку поставить кыргызский племенной союз в один ряд, как равный, с величайшими державами Центральной Азии. В его время этому не суждено было сбыться. Кыргызский народ не накопил еще достаточно сил и враги его были слишком могущественными.
В этом трагедия Барс-бега.
Ссылка на источник: http://www.literatura.kg/articles/?aid=119
