Великобритания, Бирмингем
Судебная система в Англии считается одной из самых эффективных в мире. Однако, ни одна система в мире не бывает совершенна, и к сожалению, судебные ошибки, иногда стоящие обвиняемым жизни, продолжают происходить и там. Причины могут быть самыми разными: некомпетентность и лень полиции, сфабрикованные обвинения за счет многочасового прессинга на допросе или даже насилие для получения признания или процессуальные ошибки в суде. Результат всегда один: вычеркнутые годы жизни, словно страницы, вырванные из книги. И публичные извинения вкупе с денежной компенсации вряд ли могут вернуть потерянную свободу. Есть люди, которым нельзя ошибаться, потому что цена их ошибок слишком высока.
Ниже я опишу одно из самых громких дел в Британии, когда закон оставался суровым, но перестал быть справедливым, а Фемида осталась глуха к истне. Если понравится, я продолжу серию постов.
Их было шестеро: Хью Каллаген, Патрик Джозеф Хилл, Джерард Хантер, Ричард МакИлкенни, Виллиам Пауэр и Джон Уокер, приговоренных к пожизненному заключению за бомбежку паба в Английском городе Бирмингеме в 1974 году. За шесть минут до взрывов в местные газеты поступили телефонные звонки о готовящемся террористическом акте, однако людей не успели эвакуировать. В итоге взрыв бомб, заложенных в двух пабах Бирмингема, повлек за собой 21 смерть и 182 ранения – катастрофу такого маштаба Британия не переживала со времен Второй Мировой войны. Жертв было бы больше, если бы третья бомба, заложенная в пабе на Хагли Роуд, тоже взорвалась бы, как и планировалось. Атаку сразу сочли делом рук ирландских сепаратистов. За несколько часов после взрывов пятеро мужчин, отправляющихся поездом из Бирмингема в Белфаст, столицу Ирландии, были арестованы. Шестой, Хью Каллаген, которого видели ранее на платформе с остальными, был зедержан у себя дома. Позже выяснилось, что пятеро должны были посетить похороны Джеймса МакДеда, члена ИРА (Ирландской Республиканской Армии), который погиб при закладке бомбы в Ковентри. Этот факт подозреваемые пытались скрыть, что позже сработало не в их пользу. Казалось бы, картинка сложилась, только вот обвиняемые не желали признаваться в содеянном, хотя согласились пройти судебные тесты. Однако, для полиции это не было проблемой, и они решили во что бы то ни стало дожать террористов. Будучи под арестом в Вест Мидландской полиции, Бирмингемскую шестерку, как их позже прозвала пресса и общественность, лишали сна и еды, допрашивали до 12 часов без перерыва, угрожали и избивали. Несколько раз на них даже науськивали собак и инсценировали казнь – старый метод психологической пытки, когда жертва уверяется в том, что ее казнят, используемый, чтобы добиться признания. Так, Хью Каллаген позднее вспоминал, что в участке на него наставили ружье и каждый раз, когда он отрицал обвинения, опускали курок, так что он думал, что в него выстрелят. Пэдди Хилл говорил, что полицейские засунули пистолет ему в рот и сломали зубы так, что даже глоток воды отдавался ужасной болью В итоге четверо из шести, за исключением Пэдди Хилла и Джерри Хантера, признались в преступлении, которого не совершили.
Такими они были во время заключения. С левого верхнего угла: Пэдди Хилл, Хью Каллаген, Джон Уокер, Ричард МакИлкени, Джери Хантер и Уил Пауэр
Суд состоялся в мае 1975-ого. Признания, полученные в процессе допроса были допущены к процессу. Также были представлены доказательства того, что один из подозреваемых, Джон Уокер, причастен к ИРА. С помощью химического теста Грейса (Greiss) было заявлено, что Хилл и Пауэр контактировали со взрывчатыми веществами. Однако, позднее был проведен еще один тест, который противоречил результатам теста Грейса и был негативным для Хилла. Один из экспертов заявил, что он на 99 процентов уверен, что Пауэр и Хилл имели следы взрывчатых веществ, тогда как другой отрицал это. Очевидно, что судья Бридж предпочел свидетельство первого эксперта. Приговор был неутешительным: виновны!
Дальше дело начало привлекать интерес прессы. Появились первые журналисты, утверждающие, что Бирмингемская шестерка не виновна. В 1988-ом году решение суда было обжаловано. После шестинедельного слушания, которое оказалось самым долгим апелляционным слушанием в истории криминального права, изначальное решение суда было признано удовлетворительным и приговор не был отменен. В последующие годы в Британии, Ирландии, Европе и США развернулась мощная кампания в поддержку заключенных. Наконец, в 1991-ом была допущена вторая апелляция. Появились новые доказательства того, что полиция сфабриковала признания, изменила показания а также скрыла доказательства, подтверждающие невиновность шестерки. Судьи постановили, что свидетельство о наличии следов взрывчатки на теле и одежде обвиняемых были вопиюще ошибочными, даже учитывая недостаточное развитие науки в 1974-ом. Было установлено, что то, что приняли за следы взрывчатых веществ, было всего лишь табачной крошкой от сигарет. Через шестнадцать лет после заключения Бирмингемская шестерка была выпущена на свободу.
Дело Бирмингеской шестерки стало одним из самых нашумевших случаев осечки правосудия в Британии и имело большие последствия. Так, в 1991 благодаря ему была создана Королевская Комиссия по Уголовной Юстиции. Была также предпринята слабая попытка засудить полицейских, участвующих в допросе шестерки, однако, она так и не была доведена до конца. Один из шестерки, Пэдди Хилл, основал организацию по борьбе с ошибками правосудия и оказанию поддержки безвинно осужденным.
Как сообщает ВВС, позднее Пэдди Хилл сказал журналистам, что полиция сразу призналась им, что им известно, что никто из обвиняемых не совершал преступления.
Из воспоминаний Пэдди Хилла, опубликованных в книге «Навсегда потерянные, навсегда ушедшие» («Forever Lost, Forever gone») (вольный перевод): из окна машины, в которой нас везли в тюрьму, показалась огромная толпа. Он стучали по крыше машины и кричали, чтобы нас повесили. Они держали плакаты с изображением виселицы и надписями: «ПОВЕСЬТЕ УБЛЮДКОВ ИЗ ИРА». Все, о чем я думал, было: «как они могли все так неправильно понять». В участке нас приставили к стенке и начали избивать. Копы сказали тюремным надсмотрщикам, что у нас в домах было столько взрывчатки, что мы могли бы взорвать пол Бирмингема. Я не подписал признание, поэтому полиция сказала, что ко мне отношение должно быть особое, и врезала мне между ног для примера. Вся толпа копов набросилась на нас. С тех пор я уже перестал быть Пэдди Хиллом, а стал заключенным, под номером 509496. Потом мне сломали нос ударом о деревянную дверь, пол залило кровью, мне сказали держать голову прямо, чтобы я не запачкал пол. Помню, как старина Хьюи упал на пол рядом, мы бросились ему помогать, но тюремщики заорали, чтобы мы не подходили к нему. Они сказали, что из-за Хьюи есть люди, которые уже не поднимутся никогда. Хьюи только плакал и умолял, чтобы они его больше не били, но они не собирались останавливаться. Наконец начальник тюремщиков сказал: «давайте заберем уже этих парней, пока их не убили». Нас всех швырнули за решетку и Джерри сказал, что еще немного этого дерьма, и он покончит с собой. Мы все думали о том же. Потом нас посадили в одиночные камеры. По очереди всех стали снова допрашивать, я слышал крики – опять начались избиения. Каждый раз крики раздавались все ближе и ближе, и я знал, что наступает моя очередь. Невозможно описать то, что я чувствовал. Нас повели в ванную мыться. Я с трудом поднялся, потому что на лестнице стояли тюремщики и пинали меня. Позднее один из них признался, что потерял над собой контроль, потому что увидев нас он убедился, что мы были просто грязными животными, как он и думал. Вода и стены в ванной были красными от крови. Меня схватили за волосы и опускали голову в воду, я думал, что задохнусь. Потом меня снова отвели в камеру. Через несколько часов мне швырнули одежду и сказали, что сейчас придет доктор осмотреть меня, но если я скажу хотя бы слово, все повторится снова. Пришел доктор и тюремщик сказал, чтобы я сообщил доктору свое имя и номер. Я не знал свой номер, оказалось, что не знать это было святотатством в тюрьме, и надсмотрщик закричал, чтобы я не думал, что я полит заключенный, как и все отродье из ИРА, и что я убийца и уголовник, как и все тут, поэтому я должен помнить свой номер. Доктор осмотрел меня и спросил, откуда раны. Я сказал, что упал из полицейской машины и еще раз на лестнице. Он сказал: «ну что ж, Хилл, ты должен быть осторожнее, когда выходишь из машин и поднимаешься по лестницам». Потом он ушел. Я снова остался один.
Сейчас из великолепной шестерки в живых осталось пятеро: Ричард скончался от рака в Дублине в 2006-ом году. Пэдди Хилл так и не смог окончательно оправиться от травмы, нанесенной ему за эти годы. Он говорит, что годы тюрьмы сделали его бесчеловечным и убили в нем все эмоции. Он женился на художнице по имени Тара после выхода на свободу, которая говорит, что жить с Пэдди непросто, так как годы тюрьмы поменяли его. Сам Пэдди признается, что почти не видится со своими детьми, потому что ему стало тяжело поддерживать отношения с людьми. «После того, как мое государство держало меня за решеткой почти двадцать лет, меня просто выбросили на улицу и предоставили справляться со всем самому. Но я лишь трещу по швам, и время не излечило меня. Я как граната с отдернутой чекой, которая вот-вот взорвется. Каждое утро я просыпаюсь с одной мыслью: убить полицейских. Но я не злой, я просто болен и мне нужна помощь», - говорит Хилл. Долгое время он пытался получить медицинскую помощь, однако, врачи говорили, что его травма слишком серьезна и не поддается лечению. Наконец, ему удалось получить два месяца психологической консультации. Его врач профессор Тернбул признался, что Хилл был одним из самых тяжелых его пациентов и что большую роль в получении им травмы сыграло то, что государство, где Хилл родился и жил, обернулось против него. Было бы легче, если бы Хилл был пленником, которого держали в плену за границей, говорит он.
Хью Каллаген не смог вернуться к прежней жизни, расстался с женой и познакомился с женщиной по имени Аделина, которая помогла ему примириться с прошлым. Сейчас он живет тихой семейной жизнью. В 2014-ом году, на годовщину трагедии он посетил мемориал в честь погибших в бирмингенском кафедральном соборе. Одна из женщин, пришедших почтить память жертв, подошла к нему и сказала: «это было ужасно, но вместо 21-ой жертвы их было 27 – еще шестеро были осуждены за преступления, которого не совершали». Она не узнала Хью, и он не сказал ей, что был одним из этих безвинно осужденных людей. В свои 84 Хью до сих пор просыпается от кошмаров, в которых полицейские избивают его на допросе, пока он не скажет то, что они хотят услышать. Почти всю сумму компенсации, выплаченной ему, Хью потратил на семью: его внуки были совсем маленькими, когда его выпустили из заключения. Они не знали, что их дедушка был обвинен в тяжелом преступлении, потому что дочь Хью потеряла всех своих школьных друзей, когда отца обвинили в терроризме, и пыталась оградить от этого своих детей. Хью рассказывает, что он оказался на платформе поезда, идущего в Белфаст абсолютно случайно в тот злополучный день: он зашел вернуть долг Ричарду, своему другу, одному из шестерки, а потом поехал с ним на платформу, чтобы поздороваться с остальными. На следующий день полиция уже ждала его у дома. «Если бы только я тогда сразу пошел домой», - вспоминает он. Хью говорит, что только письма, которые присылали люди, уверенные в их невиновности, помогали ему не терять надежду. «Сейчас горечи не осталось, разве что на тех полицейских», - говорит он, - «злость уже ничего не изменит». И правда, злость вряд ли вернет ему те шестнадцать лет, потерянных навсегда.
Ссылка на источник: http://www.spletnik.ru/blogs/govoryat_chto/112406_oshibki-tcenoyu-v-zhizn/comments/2?page=2