Угон самолёта Ту-154 в Саудовскую Аравию (2001)


16 марта 2001         Саудовская АравияСаудовская Аравия, Медина

Саудовская Аравия, Медина

"15 марта 2001 года в 14.57 по московскому времени самолет Ту-154М RA-85619 Внуковского авиапредприятия вылетел чартерным рейсом VKO-2806 из Стамбула в Москву. На борту находилось 164 пассажира, 5 членов экипажа, 5 бортпроводников и два техника. После взлёта, примерно через 10-12 минут, в кабине экипажа вспыхнуло табло опасности, и взревела сирена. Поначалу экипаж на это особого внимания не обратил – такое иногда случалось, когда контейнер c питанием зажимал потайную кнопку в салоне. Но звуковой сигнал повторился. Одновременно загорелось табло опасности, которое включается при нажатии на сигнальную кнопку в салоне.

Для Николая Сергеевича и других членов экипажа время в том рейсе начало свой страшный отсчёт с того мгновения, когда вбежавший в кабину старший бортпроводник-инструктор Николай Дмитриев, с трудом переводя дух, воскликнул: «Командир, мы захвачены…Сашу зарезали…Летим в Саудовскую Аравию…».

Войти в пилотскую кабину не так-то просто: предварительно надо постучать и тогда кто-нибудь из экипажа, заглянув в «глазок» и убедившись, что свои, открывает замок. А потому Виноградова удивило, что бортпроводник беспрепятственно вошёл в кабину. Видимо, предохранитель замка был сломан ещё на стоянке в Стамбуле.

– Когда взлетали, все было в порядке, – вспоминает Виноградов. – Но после взлёта оказалось, что замок повреждён. Впрочем, это нас и спасло.

Дмитриев выскочил из кабины и спиной загородил дверь. Я приказал бортинженеру Гусельникову держать дверь. Он поджал ручку, поставил на предохранитель. Все 22 часа нашего последующего заключения в кабине мы по очереди эту дверь придерживали руками, чтобы никто не мог ворваться.

Внезапно по внутренней связи раздался телефонный звонок – кто-то нас вызывал из салона. В наушниках услышал голос с кавказским акцентом, который мне показался знакомым, даже подумалось, уж не сам ли Шамиль Басаев на борту: «Пускай нас в кабину, мы должны быть там, нам надо сделать важное заявление».

Самолёт находился в 40-50 километрах от стамбульского аэропорта. Виноградов тут же закладывает вираж, включает на ответчике код, означающий, что борт захвачен, один из членов экипажа ранен.

– Собираемся садиться у вас с обратным курсом, обеспечьте чистую дорогу для захода на посадку.

Диспетчер тут же успокаивает, мол, не волнуйтесь, заходите без проблем, полоса для вас открыта. После чего стал разгонять все борты с частоты, на которой вёл переговоры экипаж Виноградова. Но вдруг командир услышал в наушниках: «Если будешь садиться в Стамбуле – взрываем самолёт…».

– Я уже не имел права рисковать ни собой, ни людьми, ни самолётом, – продолжает Виноградов. – Слышу: «Набирай высоту и лети в Арабские Эмираты или Саудовскую Аравию». Отвечаю: «У меня не хватит топлива, не долечу». Мне в ответ: «Делай, что тебе говорят, иначе взрываем».

Посовещались, экипаж решил набирать высоту, первоначально выполнить требование террористов, но затем попытаться договориться. Хотя надежд было мало.

Одновременно с аэродрома Сабиха Гёкчен взлетал российский Ту-154М под командой Владислава Азарова. Он тоже направлялся в Москву, но на 20 минут позже. На нашей частоте я ему передал сообщение о захвате машины террористами: «Чего они хотят – до конца неизвестно, пока требуют лететь в Эмираты или Саудовскую Аравию». Азаров мне пообещал быть на связи до тех пор, пока наш борт не вернётся в Москву. Мы набрали эшелон 11 тысяч и легли на курс. Я попросил бортпроводника связать меня с террористами.

Требование было коротким – прекратить войну в Чечне. Всего-навсего. Терпеливо поясняю, что я не уполномочен решать такие вопросы. Предлагаю приземлиться где-нибудь в Анталье или Дамаске и спокойно обговорить план действий. Мне же в ответ: «Засунь Анталью себе в задницу. И Дамаск – туда же… Полетим туда, куда укажем». Отвечаю, что топлива не хватит, летим над Средиземным морем, не дай бог упадём, разобьёмся. Он мне спокойно: «Что ж, такова, значит, воля Аллаха»…

Нам выделили частотный коридор, где лишь мы могли вести переговоры с диспетчерами. И тут выясняется, что садиться-то практически негде: Дамаск в приёме отказал, следом Тель-Авив, Каир, Шарм-эль-Шейх. Без объяснения причин. Потом выяснилось, что ни одна страна не испытывает радости от перспективы брать ответственность за действия по освобождению людей. По-человечески понятно: в аэропорту могут начаться стрельба, взрывы, возможны жертвы. Мы ввели код «7700» в транспондер – самолётный ответчик. Когда у диспетчера на локаторе загорается этот код – 75, 76, 77, – значит, у экипажа дело дрянь. Летим вслепую – ни карт, ни схем; правда, нашлась в кабине какая-то старенькая карта. Отыскали ближайший аэродром у границы с Саудовской Аравией. До Джидды-то бы не дотянули.

Виноградову доводилось там бывать. Аэродром приличный. Но примерно в 600 километрах от Джидды появилась Медина, и экипаж решил там садиться, хотя пилоты не знали, хватит ли топлива. На бортовой системе GPS нашли позывной Медины, ввели в компьютер и увидели, что на аэродроме имеются две ВПП. Экипаж принимает решение попытаться произвести посадку на одну из полос этого горного аэродрома, который находился в окружённом горами котле.

Заход получился сложным. Египет передал борт Саудам, командир доложил, что самолёт уже на подходе и приземляться намерен в Медине. Но прозвучал категорический отказ: «Вход в воздушную зону страны запрещаем». Командир объясняет, что ситуация экстремальная. Земле же всё до лампочки, власти Саудовской Аравии запрещают: «Не выполните требования, поднимаем истребители, вы будете сбиты…»

Командир взбешён: «Что же делать? Хоть подскажите. Может, садиться на берег залива?» Диспетчер в ответ: «Хотите – садитесь на берег залива, но ни в один аэропорт страны не пустим…»

И тут штурман Сергей Кожевников спрашивает диспетчера: «А вы возьмёте ответственность за жизнь 176 человек, находящихся на борту самолета?». Диспетчер, желая снять с себя ответственность, вдруг отвечает: «Работайте напрямую с Мединой». А с ней командир в это время уже работал и слышал, что там начали разгонять самолёты. Кричат: «Освободите движение, русский самолёт идёт на аварийную посадку. Разбегайтесь…» В 12.20 по московскому времени около сорока бойцов спецслужб Саудовской Аравии одновременно попытались проникнуть внутрь захваченного террористами самолета. Перед этим с террористами велись переговоры, которые периодически прерывались. Со стороны штурм выглядел так: использовав приставные лестницы, бойцы саудовского отряда специального назначения блокировали основные выходы из самолета и одновременно взломали люки всех выходов запасных. Первые пассажиры покидали самолет именно из одного из таких люков на левом крыле.

Видно, что всех мужчин, внешне схожих с террористами, сначала укладывают на взлетно-посадочную полосу и изымают все металлические предметы. Дело в том, что спецслужбы имели как словесный портрет террористов, составленный по описанию отпущенных ранее ими заложников, так и их видеоизображение.

На одном из этапов переговоров двое террористов вышли из самолета на трап к телевизионной камере. Видно, что они закрепили на борту лайнера липкой лентой флаг Ичкерии. В ходе переговоров они настаивали на том, чтобы самолет был заправлен горючим, необходимым для перелета на 5000 километров, а также на предоставлении воздушного коридора в Афганистан. Но саудовские власти утверждают, что сразу же дали понять угонщикам - с заложниками на борту самолет никуда не взлетит.

Во время штурма террористы ножом убили стюардессу, которую они использовали ее в качестве живого щита, - перерезали женщине сонную артерию. Еще один заложник - пассажир этого рейса, гражданин Турции скончался от огнестрельного ранения. По сообщениям турецких властей, в ходе штурма был застрелен один из террористов - этот молодой человек слева. По предварительным данным - он племянник главаря захватчиков, чеченца Асламбека Арсаева.

Ссылка на источник: http://www.sovsekretno.ru/articles/id/2766/


Фотографии о событии

Видеозаписи о событии



Связь с другими материалами

События

Достопримечательности

Города