Север Вилькицкого

Выдающийся русский морской офицер-гидрограф, начальник г/э СЛО, начиная с 1913 года. Сын А. И. Вилькицкого.

Родился в Пулково. В 1903 году окончил Морской кадетский корпус и восемнадцатилетним юношей был выпущен во флот в звании мичмана. Принимал участие в русско-японской войне, был тяжело ранен пулей в грудь навылет с повреждением легкого и лопатки, пережил плен. За проявленные в боях под Порт-Артуром особое мужество и хладнокровие был награжден рядом боевых орденов «с мечами и бантами».

После войны поступил в ВМА и в 1908 году с отличием окончил ее гидрографическое отделение, получив звание штурмана I разряда. Сразу по окончании академии Вилькицкий стремился попасть в организуемую в те годы г/э СЛО, однако отец его, начальник ГГУ, не желая кривотолков и обвинений в протекционизме, препятствовал этому.

В 1913 году, уже после смерти отца, Вилькицкий был назначен командиром ледокола «Таймыр» – одного из двух судов г/э СЛО, вместо ушедшего на повышение Б. В. Давыдова. Интересно отметить, что Давыдов занял должность начальника экспедиции Восточного (Тихого) океана, которую до него занимал М. Е. Жданко, ставший начальником ГГУ вместо умершего А. И. Вилькицкого. Таким образом, отец своей смертью открыл дорогу сыну, приведшую того к всемирной славе. Вторым судном экспедиции был ледокол «Вайгач».

Суда вышли из Владивостока 9 июля, а 24 июля случился инсульт у начальника экспедиции И. С. Сергеева. Через несколько дней, приказом Морского министра исполнение обязанностей начальника экспедиции было возложено на Вилькицкого как старшего из командиров кораблей. Он в тот период был капитаном 2 ранга.

Это был трудный период для экспедиции. Вилькицкий не имел необходимого опыта, к тому же он первое время не пользовался авторитетом у офицеров.

Как показал дальнейший ход событий, молодой офицер наилучшим образом справился с обязанностями начальника экспедиции. Недостаток гидрографической подготовки, он имел диплом штурмана, и отсутствие навыка полярных плаваний Вилькицкий восполнял в процессе экспедиции, перенимая опыт своих офицеров, некоторые из которых проплавали во льдах по две–три кампании. В нем удачно сочетались осторожность и ответственность за безопасность предприятия с решительностью и умением принимать нестандартные решения. При нем судам было разрешено расходиться за пределы зоны действия радиосвязи, что в дальнейшем в значительной степени способствовало успеху плавания. В период его руководства были совершены все громкие открытия этой экспедиции.

Войдя 6 августа в Чукотское море, суда двигались разными маршрутами, выполняя самостоятельные задачи: «Таймыр» шел с промерами вдоль берега, «Вайгач» отправился к о. Врангеля для выяснения положения кромки льдов. Суда встретились в Восточно-Сибирском море у Медвежьих островов, откуда «Таймыр» направился на север, в тот район, где в 1881 году было раздавлено судно экспедиции Д. Де-Лонга «Жаннетта». Здесь их ждало географическое открытие: стремясь обогнуть с севера Новосибирские острова, они открыли маленький остров, впоследствии названный именем А. И. Вилькицкого. Некоторые советские исследователи утверждают, что сын назвал остров в честь отца. На самом деле по действующим тогда правилам начальник экспедиции не имел права давать географические названия без согласования с ГГУ. Сам Вилькицкий предлагал назвать остров именем А. В. Колчака в память о его походе к о-вам Де-Лонга в 1903 году на вельботе с целью поисков Э. В. Толля и его спутников. Однако в приказе морского министра за №14 от 10/23 января 1914 года этому острову было дано название «остров генерала Вилькицкого».

К 1 сентября оба судна подошли на расстояние видимости к мысу Челюскин, возле которого лежал невзломанный лед. Стремясь обогнуть ледяное поле, суда двинулись на север и наткнулись на затерявшийся среди торосов небольшой клочок суши, названный о. Малый Таймыр. Двигаясь далее на север, 3 сентября 1913 года экспедиция совершила главное географическое открытие ХХ века. Когда видимость улучшилась, взорам моряков справа по курсу открылись заснеженные горы, четко выделявшиеся на фоне голубого неба. Как потом выяснилось, это был южный остров крупного архипелага, названный первооткрывателями Землей Николая II, при советской власти переименованный в Северную Землю.

4 сентября в торжественной обстановке начальник экспедиции прочел следующий приказ: «При исполнении приказания начальника Главного гидрографического управления пройти после работ на запад в поисках Великого северного пути из Тихого океана в Атлантический нам удалось достигнуть мест, где еще никогда не бывал человек, и открыть землю, о которой никто и не думал. Мы установили, что вода на север от мыса Челюскина не широкий океан, а узкий пролив. Это открытие само по себе имеет большое значение, объяснит многое в распределении льдов и даст новое направление поискам Великого пути». На вновь открытой земле был поднят национальный русский флаг.

Затем корабли двинулись вдоль открытого берега и нанесли на карту в общей сложности около 180 миль восточного побережья острова. Большего сделать не позволили льды. Возвращаясь на юго-восток от открытой земли, обнаружили еще один островок, названный впоследствии по имени врача «Таймыра» Л. М. Старокадомского. По дороге домой зашли на о. Беннетта и забрали геологическую коллекцию Э. В. Толля, лежавшую там с 1902 года. В память о бесследно исчезнувших путешественниках на высоком скалистом берегу установили знак с мемориальной надписью.

25 ноября оба судна вошли во Владивостокскую бухту Золотой Рог.

Если в первые годы главными задачами экспедиции являлись гидрографические и гидрологические исследования, сбор геологических и биологических коллекций, изучение условий навигации, то в 1914 году была поставлена задача пройти вдоль северных берегов Сибири от Берингова пролива до Архангельска. Гидрографические работы предполагалось проводить в объеме, не препятствующем достижению основной цели. Вилькицкий твердо решил во Владивосток не возвращаться и достигнуть Архангельска даже ценой возможной зимовки.

Однако, как очень часто бывает в Арктике, пришлось внести серьезные коррективы в планы экспедиции. По просьбе канадского правительства экспедиции предписывалось оказать помощь команде раздавленного льдами в районе о. Врангеля канадского судна «Карлук» экспедиции В. Стефансона. Суда разделились. «Вайгач» направился на гидрографические работы к берегам Чукотки, а «Таймыр» был вынужден идти на Аляску, чтобы получить дополнительные сведения о терпящих бедствие канадцах. На Аляске моряки узнали о начале мировой войны. Это известие внесло очередные коррективы в действия экспедиции. Решили, что «Вайгач» пойдет на помощь канадцам, а «Таймыр» отправится в Анадырь, чтобы через имеющуюся там мощную радиостанцию связаться с ГГУ и получить инструкции о дальнейшей судьбе экспедиции. Из Петербурга был получен приказ о продолжении полярных исследований по ранее принятой программе. Запросив доставить в устье Лены уголь и запасные лопасти для винтов к началу новой навигации, суда продолжили плавание. Это была последняя связь экспедиции с большой землей в 1914 году.

«Вайгачу» так и не удалось добраться до о. Врангеля. Более того, он сам попал в ледовый плен и смог выбраться из него только с помощью «Таймыра». Узнав, что к месту гибели «Карлука» идет американское судно, Вилькицкий приказал двигаться на запад.

В районе о. Беннетта посчастливилось открыть еще один остров (ныне о. Жохова).

В последних числах августа достигли Таймыра, 1 сентября обогнули мыс Челюскин, но западнее встретили непроходимые льды. В районе островов Фирнлея оба судна, получившие к тому времени серьезные повреждения корпусов и винтов, вынуждены были встать на зимовку на расстоянии примерно 15 миль друг от друга. Вскоре выяснилось, что в 150 милях западнее «Вайгача» зимует норвежское судно «Эклипс» О. Свердрупа, направленное в Карское море по просьбе русского правительства с целью поисков пропавших экспедиций В. А. Русанова и Г. Л. Брусилова. В январе 1915 года через норвежскую радиостанцию и радиостанцию в Югорском Шаре удалось связаться с Петроградом.

Зимовка в целом прошла успешно. Удалось провести ремонт корпусов и винтов, организовать ряд исследовательских работ. Офицеры вели занятия с матросами по целому ряду дисциплин, читали лекции, проводили спортивные соревнования. Часть людей с обоих судов была отправлена на «Эклипс», куда Н. А. Бегичев доставил несколько сотен оленей для перевозки людей и грузов на материк.

В середине июля лед на месте зимовки пришел в движение. Суда понесло на мелководье, катастрофа казалась неминуемой, но, к счастью, севший на мель лед остановил дрейф судов к берегу.

8 августа экспедиция начала долгожданное движение на запад и добралась до Диксона, где к тому времени уже действовала полярная станция, возглавляемая П. Г. Кушаковым. После проведения ремонтных работ взяли курс на близкий уже Архангельск. 16 сентября 1915 года первое сквозное плавание Северо-Восточным проходом с востока на запад было завершено. На Соборной пристани Архангельска участникам экспедиции была устроена торжественная встреча, на которой присутствовало все гражданское и военное губернское начальство. Вся церемония была описана в местной газете «Северное Утро». После хлеба-соли и многочисленных приветственных речей «виновник главного торжества кап. Вилькицкий вместе с собравшимся на торжество командным составом направляется в собор возблагодарить Всевышнего, сохранявшего его и вверенных ему людей среди бурь и опасностей Северного океана». Были получены приветственные телеграммы от Императора, Великого Князя Александра Михайловича, многих ученых обществ и учреждений и отдельных лиц, интересовавшихся ходом экспедиции. В приветственном адресе Городской Думы Архангельска, зачитанном на торжественном приеме, начальник экспедиции флигель-адъютант Б. А. Вилькицкий был назван «Российским Колумбом». Через год после окончания экспедиции последовало официальное присоединение открытых ею земель к территории Российской Империи.

На Большой Земле в это время бушевала Мировая война. Она-то и помешала должной оценке этой экспедиции, которая, по словам Р. Амундсена, «… в мирное время возбудила бы восхищение всего цивилизованного мира…».

Вклад г/э СЛО в дело освоения Северного морского пути трудно переоценить. Карты и лоции, составленные моряками за пять лет плаваний, отличались высочайшей точностью и были по достоинству оценены в дальнейшем. Проведены геологические, ботанические и зоологические работы и, наконец, сделаны крупные географические открытия, которые привели карту Арктики в известный сейчас каждому культурному человеку современный вид. Заслуга в этом принадлежит всему составу экспедиции и, безусловно, ее начальнику Вилькицкому. Он был удостоен высшей награды ИРГО – Большой Константиновской медали. Вилькицкий получил также золотые медали Французского географического общества и Шведского общества антропологии и этнографии. По представлению начальника экспедиции весь ее состав был награжден орденами и медалями. Мировая война разбросала людей по разным флотам и кораблям, и Вилькицкий, получив награды, разослал их с сопроводительными письмами к местам службы своих бывших подчиненных. До самой революции он следил за их судьбой.

Во время Мировой войны Вилькицкий командовал эскадренным миноносцем «Летун» и участвовал в сражениях с германским флотом на Балтике.

В 1918 году Вилькицкий возглавил первую советскую гидрографическую экспедицию, но со всеми судами был захвачен в Архангельске интервентами. В 1920 году он эмигрировал в Англию, за что советской властью был объявлен изменником Родины. Жена Вилькицкого, спасая себя и детей от красного террора, уехала в Германию. Там, получив ложное известие о гибели мужа, она вышла замуж. Вилькицкий нашел их через несколько лет и вынужден был оформить развод.

Авторитет Вилькицкого как арктического мореплавателя был настолько велик, что эмиграция не помешала советским внешнеторговым организациям пригласить его в 1923–1924 гг. для руководства Карскими товарообменными экспедициями. Экспедиции в устья Оби и Енисея прошли успешно, принеся большую выгоду Советской России.

В 1925 году он уехал в Англию, где, не найдя себе применения по специальности, возглавил артель по ремонту и изготовлению мебели. Затем с нансеновским беженским паспортом Вилькицкий уехал в Бельгию и был зачислен на морскую службу в звании лейтенанта. В течение двух лет он работал гидрографом в бывшем Бельгийском Конго, изучая режим африканских рек. На основе материалов этих работ были составлены карты заирского атлантического шельфа и устьевой части реки Конго с приложенной к ним лоцией, разработанной самим Вилькицким. Из-за заболевания тропической лихорадкой пришлось расторгнуть контракт и вернуться в Европу. После этого он жил в Брюсселе, работал бухгалтером, шофером, преподавал русский язык. В течение всех лет эмиграции Вилькицкий страдал от разлуки с родиной, вел переписку со своими товарищами по г/э СЛО Л. М. Старокадомским и Н. И. Евгеновым, мечтал о возвращении, но не получилось. Еще одна сломанная жизнь выдающегося русского человека.

Умер Вилькицкий под Брюсселем, в католической богадельне, успев отметить свое 75-летие. Он был похоронен в персональной могиле на Иксельском коммунальном кладбище в Брюсселе.

После истечения срока аренды кладбищенского участка тело перезахоронили в семейную могилу дальних родственников Вилькицкого Шориных. Лишь в 1996 году по инициативе братьев-писателей Черкашиных прах многострадального контр-адмирала перезахоронен на Смоленском православном кладбище Петербурга рядом с могилой отца и младшего брата.

Острова в зал. Терезы Клавенес. Названы Р. Амундсеном в 1919 году.

Пролив между п-овом Таймыр и Северной Землей. В 1916 году царским указом назван проливом Цесаревича Алексея. После 1917 года стал называться проливом Бориса Вилькицкого, а с 1957 года - просто Вилькицкого. Лишь в 2004 году проливу было возвращено название Бориса Вилькицкого.

Ссылка на источник: http://www.gpavet.narod.ru/Names/vilkitsBA.htm