Джефри Чосер начинает работу над "Кентерберийскими рассказами"

В XIV в. в политической и социальной жизни Англии происходят крупные сдвиги, в результате которых начинается быстрое разрушение старых, феодальных порядков. В XIII в. в Англии развиваются ремесла и торговля, товарно-денежное хозяйство, постепенно укрепляются торговые связи с другими странами, в частности с Фландрией и Италией. Из купцов и ремесленной верхушки начинает складываться городская буржуазия, сосредото­чивающая в своих руках власть в городах. Несколько позже в Англии возникает и новое дворянство, пополня­ющееся рыцарями, средними и мелкими помещиками («джентри») и купцами. Зарождение централизованного государства. В Англии в отличие от Франции; среднее рыцарство, новое дворянство и горожане заинтересованы в поддер­жании сильной королевской власти, которая могла бы обеспечить им и развитие торговли, и эксплуатацию наемной рабочей силы в городе и деревне.

Указанные явления английской исторической жизни — развитие городов, торговли и товарно-денежного хозяйства, укрепление государственного единства, наконец, продолжительная война Англии с Францией, получившая название Столетней (1337—1453), начало которой было очень удачным для англичан и вызвало в стране большой патриотический подъем — все это были предпосылки завершившегося в XIV в. процесса формирования английской нации и создания новой национальной культуры.

До XIV столетия в Англии не существовало единой национальной культуры, как не существовало еще и общего национального английского языка. До середины XIV в. в стране шла непрерывная борьба между языком французским, принесенным в Англию нормандскими завоевателями в XI в., в качестве официального государственного языка, и англо-саксонским, распадав­шимся на много диалектов, на котором говорили по преимуществу крестьяне, мелкое дворянство и население городов. Эта борьба осложнялась также той ролью латинского языка, бывшим языком церкви и средневековой науки. К середине XIV в. в Англии начинает складываться письменная форма национального литературного языка, в основу которого лег диалект Лондона, являвшегося главным центром государственной и хозяйствен­ной жизни страны. С 1362 г. английский язык впервые стал употребляться в парламентских прениях; тогда же парламент постановил, чтобы судебные дела разбирались на английском языке. Около того же времени английский язык сделался основным языком школьного преподавания. На английском языке написаны также важнейшие литературные произведения эпохи, в том числе произведения Чосера, значительно обогатившего английскую поэтическую речь и создавшего на основе французского новое английское стихосложение.

Английская литература в этот период носит еще всецело средневековый характер. В аристократических кругах английского общества и при дворе читают произведения куртуазной литературы на француз­ском языке. Французская городская литература также имеет еще большое распространение в Англии в подлинниках и переводах. Джон Гауэр (John Gower, ок. 1328—ок. 1408) пишет свои произведения на трех языках: французском, латинском и английском. Начинают также проникать веяния из гуманистической Италии, которые находят в Англии благоприятную почву. К восприятию новых идей и литературных форм зарождающаяся новоанглийская литература была уже подго­товлена: задолго до этого времени распространенная здесь французская куртуаз­ная поэзия способствовала начинающейся выработке антиаскетических идеалов; реформационное движение в свою очередь вызвало резкие нападки на католиче­ское духовенство и монашество. Зарождавшаяся в Англии городская культура вступила в борьбу с феодальной идеологией и не могла не способствовать пробуждению интереса к более передовой литературе раннего итальянского Возрождения.

Единственным английским поэтом конца XIV столетия, в творчестве которого наблюдается влияния раннего итальянского Ренессанса, был современник Петрарки и Боккаччо Джеффри Чосер (Geoffrey Chaucer, 1340—1400). Вместе с тем он остается величайшим писателем английского средневековья. Произведениям периода его художественной зрелости присущи многие черты, которые получают свое полное развитие лишь в шекспировскую эпоху: реализм, всестороннее восприятие действительности, жизнеутверждающее мировоззрение, широкий и гуманный взгляд на человеческую жизнь и взаимо­отношения между людьми. Вместе с тем его эрудиция носит еще всецело средневековый характер — он воспитан на французской и латинской литературах и схоластической философии.

Чосер родился в лондонской купеческой семье нормандского происхождения; и его отец, и его предки имели крупное предприятие по импорту в Англию испанских и итальянских вин и, вероятно, состояли поставщиками королевского двора. В 1357 г. молодой Чосер уже занимал должность пажа в свите жены одного из сыновей Эдуарда III, а через два года, вероятно в качестве оруженосца, принял участие в военном походе Эдуарда во Францию, попал в плен около г. Реймса, но был выкуплен королем. Вслед за тем Чосер служил при королевском дворе, имея знатных и влиятельных покровителей, и внимательно присматривался к картинам аристократических нравов, к господст­вовавшим в этой среде французским модам и вкусам. Он исполнял различные дипломатические поручения двора во Фландрии и Италии (1370—1378), был также надсмотрщиком лондонской таможни. В 1386 г. он был избран в парламент, но своими выступлениями навлек на себя неудовольствие короля (Ричарда II) и получил отставку. Хотя в 1389 г. он вновь получил место контролера по постройке и ремонту королевских зданий, его материальные дела пришли к этому времени в полное расстройство. Чосер умер в бедности, обремененный долгами, лишь за несколько месяцев до смерти он получил от двора более крупную пенсию.

Творчество Чосера в ранний период находилось в известной зависимости от вкусов английской знати того времени, среди которых он находил читателей и заказчиков. Правда, и в ранних произведениях он обнаруживает свою крупную поэтическую индивидуальность, умеет и в подражаниях сохранить полную самостоятельность, выказав редкое стихотворное мастерство, однако долгое время творчество Чосера развивается в пределах старой, куртуазной литературы французского стиля. Дошло много произведений Чосера - стихотворений, поэм различного характера и объема и несколько прозаических вещей. Они отличаются изяществом, совершенством формы, но также манерностью и искусственностью, присущими фр куртуазной лит-ре поздней поры. Формы поэзии Чосера - баллады, рондели, стихотворные послания и т. д. - фр. темы черпает из “Романа о Розе”, из латинского трактата Боэция “Об утешении философией”, из Овидия - любимейшего поэта.

Свое подлинное призвание Чосер нашел в создании больших поэм эпического и сатирического характера. Большинство этих поэм остались незавершенными, подвергались значительной переработке, но в своем фрагментарном виде они представляют собой лучшее из всего, что им было создано.

Это: “Книга герцогини”, “Дом славы”, “Птичий совет”, “Троил и Кризеида”, “Легенда о славных женщинах” и “Кентерберийские рассказы”.

“Книга герцогини”, “Дом славы”, “Птичий совет” - представляют собой “видения” в форме снов, во многом зависящие от средневековых образцов этого жанра. По содержанию все эти поэмы тесно связаны с различными событиями придворной жизни. Первая (“Книга герцогини”), написанная в прославление рано умершей жены покровителя Чосера - герцогини Бланш, описывает воображаемый разговор поэта с безутешным вдовцом; вторая (“Дом славы”) и третья (“Птичий совет”), пользуясь той же формой полуаллегорических “видений”, написаны по поводу свадьбы молодого англ короля Ричарда II с богемской принцессой Анной. Новыми в последних 2-х поэмах в сравнении с его более ранними произведениями, помимо большого совершенства стихосложения, является тонкий юмор и сатирические оттенки.

Возможно, был знаком с Петраркой и Боккаччо. Влияние Петрарки и Боккаччо отчетливо чувствуется в произведениях Чосера 80—90-х годов, прежде всего в «Троиле и Кризеиде». Эта поэма (свыше 8000 стихов) — одна из немногих полностью законченных им, она основывается главным образом на «Филострато» Боккаччо. За исключением «Кентерберийских рассказов», «Троил и Кризеида» — лучшее из произведений Чосера. Сохраняя в основном рассказ о любви Троила в том виде, в каком он нашел его у своих предшественников, Чосер проявляет такую оригинальность в трактовке отдельных мотивов и такую психологическую глубину в изображении характеров действующих лиц, что эта поэма может считаться его оригинальным произведением.

«Легенда о добрых женщинах» Чосера по замыслу и частично по материалу восходит также к Боккаччо. Эта поэма Чосера состоит из ряда стихотворных повествований (о добродетель­ных, любящих женщинах, которые страдали от неверности, коварства и веролом­ства своих мужей, как, например, Дидона, Ариадна, Клеопатра и др.), связанных между собой общим прологом, образующим произведение самостоятельного художественного значения. Если поэма «Троил и Кризеида» предваряла у Чосера портретное и психологическое мастерство характеристики «Кентерберийских рассказов», то «Легенда о добрых женщинах» была важнейшей ступенью к замыслу «Кентерберийских рассказов» как большого обрамленного цикла стихотворных новелл. «Легенда о добрых женщинах» Чосера не была закончена: из двадцати задуманных им «легенд» написана только половина. Решающим, вероятно, было для Чосера то обстоятельство, что мир старых героических образов и куртуазных любовных теорий вытеснялся миром новых и свежих житейских наблюдений и впечатлений. В такой обстановке созревал план и создавались образы «Кентер­берийских рассказов».

«Кентерберийские рассказы» подводят итог всей литературной деятельности Чосера, он выступает здесь в качестве зрелого художника, тонкого и глубокого наблюдателя подлинной жизни. Впервые мы на почве подлинной Англии; на фоне ее весеннего пейзажа, среди ее живых людей, которых мы видим воочию — смеемся над их спорами, веселыми и грубоватыми шутками, воспроизведение действительности и соч­ное бытописание.

«Кентерберийские рассказы» открываются «Прологом». Действие начинается в гостинице «Табард» в Саутварке, предместье Лондона. На дворе весна, просну­лась природа, а вместе с тем наступила пора, когда обычно совершались очень распространенные в XIV в. паломничества к гробу прославленного в средневековой Англии святого Томаса Бекета в Кентербери. На переезд в этот город из Лондона требовался целый день пути верхом, по дорогам, не безопасным от лихих людей. Поэтому паломники собирались обычно в одной из гостиниц Саутварка, ночевали здесь, а на другой день рано утром отправлялись целой компанией в путь. Такую именно поездку и описывает Чосер. Во вместительной гостинице Гарри Бейли (исторически засвидетельствованного лица) собралась компания паломников из 29 человек (помимо самого Чосера), съехавшихся сюда из разных местностей Англии. Общая цель и приют у весело потрескивающего камина быстро создают дружеский союз гостей; когда солнце садится, поэт успевает уже поговорить с каждым из них и пользуется этим случаем, чтобы дать обстоятельное описание и характеристику своих будущих спутников; в результате получается ряд тонко и остро обрисованных портретов, которые заполняют большую часть пролога.

Паломники принадлежат к разным слоям общества, не представлена лишь высшая придворная аристократия и главные чины церковной иерархии. Перед читателем проходят все остальные представители английского общества XIV в.: рыцари, монахи, купцы, ремесленники. Каждый портрет сделан с такой обстоя­тельностью и остротой наблюдения, с таким мастерством автор рисует в немногих словах и внутренний облик человека, и его внешний образ, что для большинства выведенных Чосером лиц исследователи предполагали существование реальных исторических прототипов. При всем богатстве в этих портретах индивидуальных черт в них, однако, много типического и обобщающего.

Готовя паломников в путь, хозяин гостиницы предлагает, чтобы каждый из них, для сокращения дороги, рассказал по четыре истории — две на пути в Кентербери и две при возвращении оттуда.

Таким образом, в своем полном виде «Кентерберийские рассказы» должны были составить 120 рассказов, объединенных общей рамой «Пролога». Но этот план не был выполнен. Книга писалась медленно, частями, план постепенно менялся, отдельные рассказы сокращались, дополнялись и переделывались, особо значительной переработке подвергались связующие сцены и переходы от одного рассказа к другому, которые должны были в итоге представить всю историю этого паломничества, всю общую жизнь рассказчиков с их беседами и столкновениями. В настоящее время, помимо «Пролога», мы располагаем лишь 24 рассказами, вложенными в уста 23 спутников по путешествию. Три рассказа так и остались фрагментами (среди них и рассказ самого Чосера о сэре Топасе из Поперинга); два рассказа представляют собой прозаические части произведения (в целом имеющего стихотворную форму): «Мелибей и Пруденция» — рассказ самого Чосера — и проповедь сельского священника, завершающая все произведение.

Важной особенностью «Кентерберийских рассказов» является сознательное стремление автора не только расположить свои рассказы в порядке, который лучше оттеняет особенности каждого рассказчика, но и поручить каждому из них именно такой рассказ, который более всего соответствовал бы его облику.

Рыцарь, например, излагает средневековую куртуазную историю о Паламоне и Арсите на тему о конфликте любви и дружбы, заимствованную из поэмы Боккаччо «Тезеида» и написанную Чосером незадолго до начала работы над «Кентерберийскими рассказами».

Каждый рассказ возникает как бы случайно, из обстоятельств беседы паломников, дополняет или оттеняет предшествующий, и это тесно связывает их с обрамляющей новеллой.

Как подлинный драматический поэт, Чосер не мог ограничиться статической портретной галереей пролога: он привел ее в действие. Паломники раскрывают свои индивидуальные особенности не только рассказами, но и в диалогах, спорах, наблюдениях друг за другом. В этом смысле «Кентерберийские рассказы» значи­тельно отличаются от подобных им обрамленных новеллистических сборников, и прежде всего от «Декамерона» Боккаччо, с которым их нередко сопоставляют. У Чосера мы находим гораздо более тесную связь между отдельными рассказами и обрамляющим их повествованием, а также значительно большее разнообразие типов рассказчиков, принадлежащих ко всем слоям английского общества. Место действия у Чосера также иное: это не сад загородной виллы, как у Боккаччо, а большая дорога, по которой движется пестрая толпа паломников, шутящих и ссорящихся друг с другом.

Несмотря на несколько случайных сюжетных совпадений (рассказы купца, моряка, управителя, помещика и студента находят себе близкие параллели в новеллах «Декамерона», хотя и заимствованы из других источников), знакомство Чосера с «Декамероном» не может быть доказано. Сюжеты своих рассказов он почерпнул из самых разнообразных источников. В целом они воспроизводят все основные жанры средневековой литературы; мы находим здесь пересказы като­лических легенд (рассказы игуменьи, законника), куртуазных повестей (рассказы рыцаря и сквайра), рыцарских романов артуровского цикла (рассказ горожанки из Бата) и пародию на них («Сэр Топас»), эпизод из «Романа о Лисе» (рассказ капеллана), тонко разработанные сюжеты фаблио (рассказы мельника, управи­теля, пристава, купца) и т. д. Если по своей тематике и стихотворной форме «Кентерберийские рассказы» еще всецело принадлежат средневековой литерату­ре, то в присущем им реализме, широте охвата социальной действительности и тонко ироническом отношении к ней уже чувствуются веяния эпохи Возрождения.

Ссылка на источник: http://www.filofack.narod.ru/Gosy/12.htm