Осада Новгорода


22.02.1170 - 25.02.1170         -нет--нет-,

Киевская Русь, Новгород

Родоначальница земли Русской, древняя область великокняжения киевского, в XII веке являлась как бы утомленною своими внутренними раздорами, набегами хищных соседей: половцев, торков, берендеев и кровавыми войнами за наследственное право. Причиною всему этому были: пагубная удельная система и то притязательное домогательство членов ее престол великокняжения киевского. По кончине великого князя Георгия Владимировича, прозванного современниками Долгоруким, последовавшей в 1157 году, начинается целый ряд событий, где спор за престол Киевский является причиной войн между князьями Северскими и Черниговскими, наконец, войска одиннадцати князей: Дорогобужских, Северских, Переяславских, Полоцких, Рязанских и Муромских, взяли приступом Киев и три дня грабили древнюю столицу, не щадя самой Святыни. Передавая это событие, летописец говорит: «Наказа Бог киевлян за грехи их, паче же за митрополичю (Константина) неправду: в то бо время запретил бе Поликарпа, игумена Печерского, про господские праздники, невеля ему ести масла, ни молока с среды и пятки в господскые праздныкы. Князю же Святославлю не хотяшу изверже и из Епископии (Киевской Софийской соборной церкви)».

Между тем как Южная Россия была театром кровавых браней, на тихих берегах Клязьмы возникло новое, сильное великокняжение суздальское или владимирское. Князья: рязанские, муромские, смоленские, кривские и волынские были уже почти вассалами владетеля Суздаля, сына Георгиева, Андрея Боголюбского. Долго равнодушный зритель современных событий на Юге Руси, и долго не искав, по-видимому, наследственного своего права на Киев, Андрей Георгиевич, наконец, сделался и его обладателем, но, с таким же равнодушным презрением, как к добыче верной и в сущности ничтожной, когда после войны его с Мстиславом Изяславичем великим князем киевским и по взятии самого Киева в 1169 году Андрей отдал его в удел брату своему Глебу. Не того хотел сын Долгорукого, дальновидный и предприимчивый. Основывая своё новое государство совершенно в новых формах, в новых видах его внутреннего благоустройства, Андрей желал быть властелином Севера, и вся политика его была именно направ-лена на то, чтобы обессилить могущественную область Великого Новгорода, вошедшую тогда наверх богатства, славы и благоденствия.

Еще в 1160 году плененные славою великого князя суздальского новгородцы, признали господство над собой Андрея Георгиевича, изгнав даже, в угодность ему, Святослава Ростиславича из Новгорода и брата его князя Давида из Торжка, и племянник Андрея, Мстислав, был назначен наместником новгородским. Но через семь лет, Андрей стал ревностно действовать за изгнанного по приискам его Святослава Ростиславовича, приказав сказать новгородцам, что для них иного князя не будет. Произошло народное смятение и новгородцы умертвили посадника Захария и двух других сановников, Нерезина и Несдубинича, подозревая их главами противной партии.

Ростислав и брат его князь смоленский жестоко мстили новгородцам. Первый разорил Торжок, а последний Великие Луки и жители этих областей, толпами укрываясь от неистовых неприятелей, спешили в самый Новгород, и требовали там себе защиты и справедливого мщения. Между тем, как в Новгороде готовились к войне, смелый витязь Данслав или Даньслав Лазутинич, несмотря на все предосторожности неприятеля, с малою дружиною прошел чрез стан суздальский, явился к великому князю Мстиславу Киевскому и ударил ему челом за Великий Новгород, умоляя отпустить сына своего Романа на княжение в Новгороде.

Семь месяцев после этого продол-жалась, однако же, война с князем смоленским и переговоры с великим князем киевским, но кончилось тем, что князь смоленский Святослав, стоявший все это время уже под г. Старой Руссой, отступил без боя, а новгородцы весело торжествовали праздник Пасхи, бывшей тогда 14 апреля, с новым, юным своим князем Романом Мстиславичем. Вскоре узнали новгородцы, что враг их князь смоленский на обратном пути скончался в Волоке; но более опасный враг оставался великий князь суздальский, который не покидал твердой мысли овладеть Новгородом всеми средствами, тем более что ни как не мог простить вмешательство великого князя киевского в судьбу Новгорода, но занятый войной с Киевом, он оставил в покое Новгород, которого падение приготовлял после совершенного покорения Киевской области.

Между тем пылкий Роман Мстиславич, князь новгородский, со своей стороны ни как не хотел оставаться в долгу ни перед князем полоцким, ни перед князем смоленским и в 1169 году сжег смоленский город Торопец и разорил окрестности Полоцка. Время, наконец, смирить Новгород, так решил великий князь суздальский, и на это мнение дружно откликнулась вся земля русская и предложила свои услуги наказать буйных новгородцев, крамольников извечных и вся тогдашняя Русь желала всякого успеха Андрею Георгиевичу; и все ненавидели или лучше сказать, завидовали новгородцам.

Это современное мнение сильно выражено в наших летописях, например, в Степенной и многих других сказано: «Не глаголем, прави суть Новгородци прадеды Князь наших. Не велели им прежние Князи хрест преступати, или внуки или правнуки соромляти. То доколе Богови терпети!» Словом все упрекали новгородцев, в какой-то неблагодарности, дерзости и властолюбии. Во всех российских областях или удельных княжениях стали теснить новгородцев, приезжающих туда более по делам торговым. Купцов ловили, грабили, заключали в темницы, где многие из них умерли, не стерпя того ужасного и изнурительного заключения, которому их там подвергли.

Между тем явно, что лазутчики великого князя Андрея Георгиевича возмущали народ и посланный вечем новгородским вождь Даньслав Лазутинич для усмирения и сбора дани с дружиной, состоящей из 500 человек, встретил 7000 суздальцев на Белоозере, шедших, вероятно, для возмущения двинян. Здесь суздальцы были разбиты на голову и бежали со стыдом в свою область, потеряв 1300 человек убитыми и ранеными. Новгородцы (что едва справедливо) потеряли в этой битве будто-бы только 15 человек!... …После этого новгородский вождь Даньслав Лазутинич, как сказано в летописи: «взяша на Заволочанех (Двинянах. – Р.И.) дань, а другую на суздальских смердех.

Догадка писавшего при Иоанне IV Степенную книгу митрополита Макария, о желании Андрея возмущать Задвинскую область, чтобы всеми путями вредить Новгороду, могла быть очень основательною и что отвергал Карамзин безо всякого исторического и логического доказательства, основываясь единственно на том, что будто-бы на таковых сборщиков дани часто нападал и отец Андрея, Георгий Долгорукий, не менее ли отец и сын домогались обессилить Новгород и не потому ли не пропускали этих самых сборщиков даней проходить чрез подведомственную им Белозерскую область? Это было именно так, и оправдывается самым ходом тогдашних событий.

Узнав о поражении суздальцев и о неудаче своих происков, Андрей Георгиевич объявил войну Новгороду; князья смоленские, муромские, полоцкие и рязанские спешили сбирать дружины свои, чтоб принять участие в войне Андрея с Новгородом. Как новый Брент, великий князь суздальский, вперед изрек Новгороду: «Горе побежденным» и приказал покориться ему, безусловно, и сложить пред ним свое древнее право и волю. Уже мысленно великий князь суздальский и его союзники делили между собой богатые области Новгородские и мысленно расхищали сокровища древней столицы Рюрика, готовя Новгороду участь Киева, опустошенного незадолго пред этим.

Чудо спасения Великого Новгорода приписали тогда заступлению иконы богоматери, которой дали с того времени название Знаменской или Знаменья, то есть чуда и которое установили торжествовать не в самый день события, т. е. 25 февраля, а 27 ноября в день памяти Святого Мученика Иакова Персянина, как это был день ангела одного из главных виновников спасения Новгорода, посадника Якуна. Это был лучший для него памятник признательности народной.

Узнав об этом чуде и о поражении своего войска, вострепетал в Суздале великий князь Андрей Георгиевич: но разделяя мнение своего века, не осмелился думать о мщении. Боголюбский не мог идти против воли небес: это значило «прать против рожна». Вся Россия не сожалела, но укоряла побежденных Божьею силою, за их святотатство. Вся Россия приняла праздновать воспоминание чуда Знамения Божией Матери, и вместе с новгородцами с умилением повторяла сложенную тогда в Новгороде в память этого события похвальную песнь Богоматери: «Яко необратимую стену и источник чудес, стяжавши тя, Богородице Пречистая! – супротивных си низлагаем: тем убо молим Тя: мир граду твоему даруй. И душам нашим велию милость!

Кажется, новгородцы недолго могли предаваться своим восторгам от этой славной победы их над целой землей Русской. Они увидали, что она им слишком не дешево обошлась; сила Новгорода истощилась, подвозы остановились, торговля упала, иностранные купцы, члены ганзейской торговли, бездействовали, ожидая участи своей фактории от самого окончания войны. Тогда во всей Новгородской области оказался голод: кад ржи продавали по 4 гривны, печеный хлеб по 2 ногаты, пуд меду стоил 10 кун. Кроме того никто не знал, что повлечёт за собой последствие их победы и что ещё предпримет противу их князь суздальский: еще один со стороны его удар и тогда погибла навсегда воля Новгородская: к счастью, что еще Андрей Георгиевич, как мы выше сказали, платя дань веку, не думал уже о завоевании Новгорода. Но тогда долго новгородцы были между огня и полымя, не зная, что ожидать: мира или еще кровавой войны. На шумных вечах спорили, судили и как Роман Мстиславович, князь Новгородский, был более ничего, как пламенный, пылкий наездник, но самый дурной политик и менее того, кажется, полководец, то новгородцы учтиво показали ему путь из своих областей и бедный Роман Мстиславович уехал в Волынь.

Новгородцы, кажется, при содействии глубоких умов архиепископа Ильи и посадника Якуна заключили мир с Андреем Георгиевичем. Великий князь суздальский показал тогда большую уступчивость и согласился на все предлагаемые ему условия. Сын долгорукого назвался другом Новгородским!.. так требовала политика, и он только переменил орудие, а сам шёл в своих замыслах своим прежним, обычным путем.

Новый друг Новгорода, великий князь Андрей Георгиевич дал еще раз Великому Новгороду князя от руки своей, и по желанию его новгородцы призвали к себе Рюрика Ростиславича, бывшего прежде этого удельного князя Овручского. Новгородцы свели (говорят летописи) дружбу с Андреем Георгиевичем и архиепископ Илья и посадники ездили уже из Новгорода во Владимир для совещания.

Но мы оставили доблестных защитников Новгорода, и какую благодарность воздали им современники? Такую, какую можно ожидать от них. Доблестный Илья архиепископ Новгородский, по какому-то голословному доносу, в любодеянии, был осужден на изгнание. Буйная чернь извлекла его из Архиерейского дома, посадила на плот и пустила по течению р. Волхова: «Иа плывет убо спешно от предел их». Но тут, по преданию, сотворилось новое чудо: плот понесло против течения к самому Юрьеву монастырю! Народ ужаснулся, ударили в колокола, подняли Святые иконы и народ пошёл просить прощения у безвинно обиженного владыки.

Тогда, достигнув архипастыря, вышедшего на берег близ Юрьева монастыря, духовенство, народ, все пало к ногам его. «Согрешили мы пред тобою, Святче Божий!» Так с плачем восклицали раскаявшиеся новгородцы и умоляли своего владыку простить их и возвратиться опять на престол свой. Тогда незлобленый, великодушный святитель Илья, как сказано в его житии, воззрел на них милосердным, кротким оком и тотчас же изрек им прощение, просил не печалиться, называл их своими чадцами, лишь увещевал впредь быть осторожными и чтобы они более обо всем здраво обдумывали, рассуждали, но не увлекались часто более неверною молвою… Архиепископ Илья очень хорошо постигал и тогдашний век и нравы легковерных своих современников, каковыми действительно являлись иногда новгородцы времён республики.

Другой виновник спасения Новгорода, посадник Якун, так же, как видно, скоро утратил благосклонность своих сограждан и как только прошли те первые пламенные порывы народного восторга, так вместе с ними исчезло, можно сказать, испарилось и самое чувство благодарности. Всё это вместе с верной оценкой событий и людей есть удел истории. Да, один лишь суд потомства может быть чистым и светлым отблеском суда Небесного!..

Но обратимся опять к доблестному Якуну. Из всех летописей и более или менее верного списка новгородских посадников, хранящегося в библиотеке Софийского собора, видно, что в 1171 году, значит ровно чрез год после своего подвига, Якун, отслужа свою срочную службу в сане посадника Великому Новгороду, не был удостоен избранием вновь в этот же сан с обыкновенным титлом Степенного посадника. В это время уже значится посадником Жирослав с другими и имя Якуново уже более нигде не упоминается. Здесь можно предполагать влияние партии суздальской, находившее нужным отдалять всех тех из правителей Новгорода, которые могли быть опасными в замыслах Боголюбского. Донос на архиепископа, по всему вероятно, есть дело той же партии и конечно по внушению Андрея Георгиевича. Это оправдывается тем, что когда легкомысленное орудие воли Андрея, Рюрик Ростиславович, князь новгородский, действуя с совершенным безрассудством по его наставлению, дозволил себе многие самоуправства, презирал распоряжениями веча и даже без его воли сам собой сменил посадника Жирослава, возведя на место его, может быть, одного из приверженцев суздальской партии, какого-то Иванка, как заключает Полевой, сына убитого посадника Захария, друга роду Ростиславовичей. Поступки князя, ограниченного в действиях своих по древнему праву новгородскому, озлобили новгородцев. Испугавшись и сам худых последствий тех его действий, в которых он, как орудие слепое, едва ли и сам мог бы дать себе отчёт, Рюрик Ростиславич бежал из Новгорода и на место его избран был князем Новгородским – кто же? Сын великого князя Андрея Георгиевича, князь Георгий Андреевич! Значит, Боголюбский постепенно достигал своей цели. Так именно можно сказать, что и посадник Якун по проискам суздальской партии был отдалён от управления краем, давно уже назначенным в уме Боголюбского быть извечною отчиною великих князей Суздальских. Но память доблестного Якуна должна жить в воспоминаниях потомства, так же как увековечила ее более благодарная, более признательная, наша Святая православная церковь, уставившая на веки торжествовать память спасения Новгорода в день его тезоименитства, т. е. 27 ноября. Древняя икона ангела его, Св. Мученика Иакова, находится в Новгородском Знаменском соборе. Вот, что осталось памятником доблестного посадника!.. Событие осады новгородской 1170 года так мало объяснено древними летописцами, что и историки нашего времени упоминают об этом важном политическом событии XII века, как бы о совершенно одностороннем, ничтожном и незаслуживающем особого любознательного внимания. Некоторые подробности его оставили нам лишь наши церковные писатели, а из летописей один харатейной список, бывший доселе неизвестным, называемый Молотковский. Жаль, что история Великого Новгорода так смешана с историей других областей нашей Руси. Нет, Новгород требует свою отдельную историю, он ожидает своего историка, которому конечно предстоят: труд и болезнь: но они необходимы для пояснения очень многих темных мест Удельного и Монгольского периодов.

Архиепископ Илья после возвращения своего на архиерейский престол Великого Новгорода, кажется, хорошо понял политику великого князя Андрея Георгиевича и видел, что из нескольких зол надобно непременно избирать лучшее и что ум Боголюбского в других случаях был даже необходим для управления вольным и строптивым народом, и он начал продолжать содействовать дружеским сношениям веча с Боголюбским. Чрез четыре года после осады новгородской, именно в 1174 году, Андрей Георгиевич был уже в могиле, оплакиваемый современниками за его ум, личные достоинства и более того за страдальческую кончину. Великий князь Андрей был зарезан своими дворчанами в ночь на 29 июня, в любимом своем селе Боголюбове, близ Владимира. Неожиданная смерть положила конец всем замыслам Боголюбского, дала новый вид судьбе Новгорода и оставила до времени его падение. Великий князь Андрей Георгиевич скончался, имея около 60 лет от рождения.

В 1186 году сентября 7 скончался архиепископ Илья, приняв пред кончиною своею схиму, в которой назван был Иоанном. Сетующие новгородцы погребли тело своего архипастыря в Софийском храме и избрали в архиепископы родного брата его Григория.

Протекло около двух столетий после славного события осады Новгородской, а чудотворная икона Знамения Божией Матери все еще находилась в Спасской церкви и лишь в 1356 году новгородцы воздвигли памятник славной народной доблести построением Знаменского собора. В летописях об этом означено следующими словами: «По преславным чудеси, пребысть Пречестный Знамения Пресвятыя Богородицы Чудотворный Образ в церкви Всемилостивого Спаса 186 лет. В лето же 6862 изволением Божиим и Пречистыя Его Матери, нецыи Христолюбивыи людие, не насыщаемым желанием одержимы и велиею верою влекоми к Чудотворному Пречистыя Богородицы Образу, возделеша убо. Небесныя кровы и будущее блаженство, молитвами ее, на воспоминание преславного чудеси во имя Пресвятыя Богородицы Честного Её Знамения, на той же Ильине улице близ тое же Святыя церкви Святого Спаса, и всяческими церковными добротами и благолепно украсиша». В это самое время установлены были из Софийского собора в Знаменский два крестных хода: 27 ноября в память Чуда и 23 июня в память освящения Знаменского собора. Последний, отменен только в 1785 году преосвященным Гавриилом митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским.

Удивительно, что новгородцы, передавая потомству изустные предания о своем архиепископе Илье, которого называли Чудным Архиереем и украшая жизнь его, без того славную истиной, всевозможными легендами, забыли даже самое то место, где погребен был этот великий муж. «От многих лет и от многих моров, старинныя помятухи извелися», – замечает Новгородский летописец, извиняя забывчивость народную!

Наконец, архиепископ новгородский Евфимий в 1436 году открыл нетленные мощи схимника Иоанна, и положил их открыто в Софийском соборе, в приделе Иоанна Крестителя, называемом Темницею: это событие было 30 ноября 1436 года. Но память святого Иоанна по положению Стоглавого собора, бывшего в Москве при царе Иоанне Васильевиче Грозном, в 1551 году предано совершать 7 сентября.

Теперь из числа главных действующих лиц великой драмы, осады Новгорода, остается одно самое достопримечательное. Это Андрей Георгиевич Долгоруков, или Боголюбский. По уму он достойный предтеча Иоанна III; по неограниченному властолюбию истинный сын Георгия Владимировича, из роду Мономаха. И этот самый Боголюбский совершенно не постигнут с настоящей точки зрения всеми нашими новейшими историками.

Деяния Боголюбского требуют нового исторического взгляда, новых фактов и тех самых достоверных доказательств, на которых всегда должен быть основан решительный, окончательный суд и справедливый, истинный приговор беспристрастного потомства; его-то мы и называем: здравой исторической критикой. Итак, приговор об Андрее Георгиевиче Боголюбском, создателе сильного великокняжения суздальского, совсем не должен заключаться в пределах категории Карамзина, или основываться на более, или менее ошибочных доводах Полевого. Случается часто, несколько умов возьмут субъектом своего ошибочного рассуждения один и тот же предмет, на который смотрят всякий по своему; делают свои доводы, свои заключения, и кончают – чем же? тем, что приходят к одному и тому же результату! Результату достойному материалов.

Наконец, что все мнения историков о Боголюбском ошибочны, это также требует самых убедительных доказательств, и оно осталось в удел мне самому. И так я решаюсь изложить, представить и свое доказательство, и свое мнение на общий суд здравой исторической критики. Все это, совершенно несогласно, ни с Карамзиным, ни с Полевым, ни с прочими историками и обо всем этом я скажу после.

Ссылка на источник: https://www.proza.ru/2013/01/13/1213


Фотографии о событии

Видеозаписи о событии



Связь с другими материалами

События

22.11.1337—22.07.1453

Столетняя война Столетняя война

28.07.1914 - 11.11.1918

Первая мировая война Первая мировая война

24.03.2016—10.07.2017

Битва за Мосул Битва за Мосул

Достопримечательности

1051

Киево-Печерская лавра Киево-Печерская лавра

1959—1967

Мамаев курган Мамаев курган

1019—1026

Золотые ворота (Киев) Золотые ворота (Киев)

Города